«Монастыринг» или как зумеры изобрели бесплатный ретрит

Анастасия Ащеулова говорит, что она мечтала пожить в монастыре с детства, для нее это был не столько эксперимент, сколько естественный шаг: «Для любого православного рано или поздно встает вопрос — быть в миру или посвятить себя Богу».  Но далеко не все отправляются в монастырь по религиозным причинам. Например, наша героиня Кристина Дмитриева поехала на ретрит, чтобы отдохнуть от городского однообразия:

А вот Диляра Галиева оказалась в монастыре почти случайно. Вместе с подругой они планировали поездку в Ярославль, выбирали гостиницу — и та предложила остановиться в монастыре: «Она практиковала такое в более молодые годы, решила повторить и заодно показать мне».

На прямой вопрос «Ты веришь в бога?» все отвечают по-разномую. Кто-то уверенно говорит «да». Диляра отвечает: «В бога я верю, но ни к какой религии себя не отношу». А Кристина признается: «Для меня религиозный вопрос открыт: я нахожусь в состоянии поиска».

Поездка в монастырь — это не «отдых в тишине» в привычном понимании. Каждый день здесь расписан: ранний подъем, службы, работа, совместные трапезы. Важная часть опыта — жизнь трудником, когда ты становишься частью общины и берешь на себя бытовые обязанности.

«Ты встаешь, едва рассвело, идешь на утреннюю службу, потом работа — перебираешь картошку или занимаешься другими послушаниями. Задачи кажутся простыми, но именно эта рутина освобождает пространство для внутренней работы», — делится Кристина. Утренняя служба в шесть утра, трапеза, потом уборка храмов, помощь в лавке или на кухне, обед в три часа, вечернее богослужение длиной в три часа.

Если вы избегаете ночевок в хостела, монастыри — точно не для вас. В женской келье «убранство» обстоит так: десять девушек в комнате, общий душ, стиральная машина и утюг, место для чая и разговоров — все просто, но уютно. А вот другой наш герой Святослав сравнивает монастырский ритм с армией: «График строгий, работа распределена, все вместе на трапезе. Спали в кельях по двадцать человек на двухъярусных кроватях. Работы много, тяжелой».

Праздничные службы — отдельный повод подгадать поездку в монастырь. Диляра попала в монастырь на Троицу. Она вспоминает, что повсюду стояли березовые букеты, храм был щедро украшен.

Монастыринг полностью меняет среду. Здесь нет привычных отвлекающих факторов, зато есть строгий распорядок, совместный труд и тишина, которая сначала кажется непривычной, а потом становится самой ценной частью опыта. Кристина сравнивает монастринг с шок-терапией, где ты добровольно помещаешь себя в обстановку, абсолютно противоположную всему, что ты знаешь.

Все, с кем мы общались, подчеркивают терапевтичный эффект от резкого выхода из привычного ритма. Диляра рассказывает: «Несколько дней в монастыре могут увести от суеты жизни и настроить на умиротворенный лад. Это знакомство с совершенно другим миром, который существует за этими стенами». 

Кристина говорит о «внутреннем якоре», который помог ей снизить тревожность: «Стала чаще спрашивать себя: а насколько это важно?». Анастасия почувствовала, что стала спокойнее и меньше зависит от материального. Елена считает, что опыт жизни в общине стал для нее уроком: «Очень многое поняла про себя, оценила свою жизнь со стороны. Это помогло стать проще в хорошем смысле».

Диляра признается, что у нее просто остались классные воспоминания: «Дорога до монастыря была очень веселой. Мы шли от Ярославля до Толгского монастыря пешком. Нас накрыл дождь, и это было довольно весело. Мы представляли, в каком виде нам предстоит появиться перед монахинями. Было немного стыдно, потому что платья были очень мокрые, липли к телу. Короче, неприятно».

Священнослужитель Давид Бобров отмечает, что монастырь открыт для любого человека, даже если он далек от церковной жизни. Главное — уважение к месту и его укладу. «Каждый, кто приезжает с уважением к обители, ее правилам и атмосфере, будет встречен тепло и спокойно — ведь не монахи ищут человека, а сам человек открывается для нового, ищет настоящего духовного опыта».

Тренд на трудничество Давид считает волне объяснимым — и видит его как положительное явление. Если раньше монастыри воспринимали только как путь воцерковления, то теперь они стали возможностью отдохнуть от информационного шума и испытать себя в реальном труде. «Современный человек устал от цифровой среды, — подчеркивает священник. — А совместная работа и простота монастырской жизни помогают восстановить силы и почувствовать поддержку».

Давид Бобров считает, что «монастыринг» отчасти — ответ на духовные и эмоциональные запросы поколения: стремление к «настоящести», отдыху от городской суеты, а порой и к цифровому детоксу. «Многие находят в монастыре не религию, а гармонию, чувство причастности чему-то большему и возможность быть полезным». В общем, новая искренность и перегруз контентом сделали свое дело.

Теперь остается выбрать направление. У каждого места — свой характер, атмосфера и даже «уровень сложности».

• Валаамский монастырь (Республика Карелия) — легендарный островной монастырь на Ладоге, куда едут за суровой природой, строгим укладом и особым ощущением истории.

• Николо-Сольбинский женский монастырь (Ярославская область) — уединенное место среди лесов, где сочетаются тишина, простор и доброжелательная атмосфера сестринской общины.

• Вышенский женский монастырь (Рязанская область) — старинная обитель с размеренным ритмом и возможностью пожить рядом с природой и древними святынями.

• Серафимо-Дивеевский женский монастырь (Нижегородская область) — одно из самых известных мест паломничества в России, куда приезжают за духовной поддержкой и ощущением особой силы.

Поделиться статьей в соцсетях

Подпишись на местную ЩУКУ в Telegram и Instagram* и узнай о всех крутых местах страны одним из первых.

Дата материала: осень 2025